ТАЙНЫЕ ОПЕРАЦИИ ГЕРМАНСКОЙ РАЗВЕДКИ

ПАРВУС

ИЗРАИЛЬ

ЛАЗАРЕВИЧ

ГЕЛЬФАНД —

ГЕРМАНСКИЙ

ДРАМАТУРГ и

РЕЖИССЕР

БОЛЬШЕВИСТСКОЙ

РЕВОЛЮЦИИ

В РОССИИ

Парвус в своем умении разрушать оказался злым гением и проклятием России.

Элизабет Хереш (2001 г.)

Мы взяли на себя большую ответственность, доставив Ленина в Россию, но это нужно было сделать, чтобы Россия пала.

Эрих Людендорф (1918 г.)

Свидетельствует Вальтер Николаи, руководитель немецкой военной разведки:

«После революции канцлер в Вене лично придерживался решения не мешать политическому процессу в России военными мерами. Напротив того, он и министерство иностранных дел одобрили разложение русского народа и армии путем поддержки выступавших за мир левых радикалов и противостоявших умеренным кругам, которые поддерживались западными странами…

Я не знал в то время, как и всякий другой, ничего о большевизме, а о Ленине мне было только известно, что живет в Швейцарии как политический эмигрант «Ульянов», который доставлял ценные сведения моей службе о положении в царской России, против которой он боролся».

[12]

Известно, что «Кузьмич» (одна из партийных кличек Ленина — Авт.-сост.) был действительно завербован представителем германского генерального штаба (в 1915 году) ГЕЛЬФАНДОМ Александром Лазаревичем (он же ПАРВУС, он же Александр Москвич…

ДЗЕРЖИНСКИЙ (1922 г.)

Доктор Элизабет Хереш в научном истори­ческом сообществе — фигура известная. Жи­вет в Вене и уже много лет пишет о русской истории — в основном об эпохе Николая Второго. Недавно издала в Германии книгу «Тай­ное дело Парвуса. Куп­ленная революция».

Из интервью Василия Устюжанина с Элизабет Хереш:

«…Знакомство с историей царской империи неизбежным образом привело меня к вопросу: как мог­ло случиться, что эта уникальная цивили­зация исчезла? Причем исчезла почти бесследно. Коллективным безумием народа объяснить эту потерю невозможно. Долж­ны были действовать какие-то внешние силы, которые подталкивали и направляли разрушительные процессы. Значит, были те, кто оставались за кулисами. Это заставило меня искать другие историче­ские свидетельства. <…>

В архиве германского министерст­ва иностранных дел хранится более 20 ты­сяч документов. В том числе и секретные телеграммы между дипломатами МИДа Германии и послами нейтральных стран — Швейцарии, Дании, Швеции. Документы свидетельствовали о систематической внешней подготовке революционного движения в России. Я отыскала редкий до­кумент. Своего рода меморандум, план подготовки России к революции. Написал его этот самый Парвус. Датирован он 9 марта 1915 года. Документ потряс меня. Так родилась идея книги. <…>

Эта программа заняла у него более 20 страниц текста. Он подробно расписал, как, каки­ми методами, с помощью каких средств можно вывести Россию из войны с Германией. Он по­нял главное — только совмест­ные действия сепаратистов и революционных агитаторов могут привести к желаемому результату. И с этим планом он прибыл в германский МИД. Его принял государственный секре­тарь Ягов…»

ИЗ ПРОГРАММЫ ПАРВУСА:

-          …Организация массовой общероссийской забастовки под лозунгом «Свобода и мир», руководимой из Петербурга. Она должна охватить оружейные заводы, железные дороги.

-          Взрывы железнодорожных мостов, ко­торые парализуют снабжение больших цен­тров, прервут подвоз войск и снаряжения к линиям фронта, что вызовет массовые волнения внутри страны.

-          Подготовка конгресса ведущих россий­ских социалистов-демократов в Швейцарии — на нем должен быть выработан единодуш­ный призыв к действиям против царизма.

-          Агитация среди рабочих в портовых городах (Одесса, Севастополь) и на корабле­строительных верфях (Николаев), на неф­теперерабатывающих (от Баку до Ростова) и горнодобывающих заводах (от Баку до Ростова) путем забрасывания печатных изда­ний из Румынии и Болгарии.

-          Организация восстаний и забастовок в регионах с политическими лозунгами, под­жоги нефтяных депо.

-          Поддержка русских изданий за рубежом и местных партийных газет. Они должны создавать всюду настроения против цариз­ма.

-          Поддержка лозунга РСДРП «Свержение правительства и скорейшее заключение мира». 

-          Подстрекание антирусских настроении на Украи­не, в Финляндии и на Кавказе.

-          Организация побегов политических заключенных из Сибири и пересылка их в качестве революционых агитаторов в Петроград…

«…Все эти скоординированные действия должны были привести к тому, что перед лицом наступившего хаоса царь будет вы­нужден отречься от престола и его место займет правительство, готовое заключить мирный договор с Германией. Парвус разработал и перечень неотлож­ных финансово-технических мероприя­тий. В том числе обеспечение взрывными материалами, картами с указанием мостов, подлежащих взрывам, подготовка курье­ров, контакты с большевистской фракци­ей, находящейся в изгнании в Швейцарии, финансирование леворадикальных СМИ. Под эти и другие мероприятия он просил у немецкого правительства выделить 5 мил­лионов марок.

— Как восприняли его программу в герман­ском МИДе?

— Весьма благожелательно. Уже 17 марта государственный секретарь МИДа Ягов телеграфирует в Государственное казначейство: «Для поддержки революционной пропаганды в России требуются два мил­лиона марок». Положительный ответ при­ходит с обратной почтой че­рез два дня. Это был аванс. Из двух миллиoнoв один миллион Парвус получает сразу и переводит их на свои счета в Копенгагене. Там он основал коммерческую империю, которая занимается торговыми операциями. В том числе незаконными сделками по продаже угля, металлов, оружия в Герма­нию, Россию, Данию и дру­гие страны. С них он полу­чал огромные доходы, которые оставлял в России иди переводил на счета в других странах. Большую часть средств Парвус вкладывает в создание средств массовой информации по всему миру. Они должны были настроить мир и население России против царского режима.

— Судя по тому, как развернулись события в России после 1915 года, программа оказа­лась выполненной.

— На 90 процентов. На самом деле Пар­вус серьезно блефовал. Он уверил заказчи­ков, что все основные события произойдут в России весной 1916 года. То есть к этому сроку Россия настолько ослабнет вследствие организованных разрушительных дей­ствий извне и внутри страны, что сама за­просит мира. Но он не учел нескольких важных обсто­ятельств. В частности, не рассчитал, что император Николай Второй был еще спо­собен принимать меры по успокоению си­туации в стране, что военные действия вместе с негативным влиянием имеют еще и позитивное — укрепляют патриотические настроения. Ошибся он и в еще одном важном мо­менте. Парвус считал, что для широкого фронта борьбы с царизмом нужно объе­динение всех левых партий. А Ленин не признавал никакой другой революцион­ной силы, кроме большевиков. И ока­зался прав. Потому что многие левые партии заняли в итоге патриотические позиции и агитировали за участие в вой­не до победного конца. В то время как оплаченные немцами большевики оказались последовательными пораженца­ми. Ленинский лозунг превращения войны империалистической в войну граждан­скую — суть плод программы Парвуса. Только большевики смогли заключить в 1918 году условия сепаратного мира, по которому Германии отходили огромные российские территории. Другие партии никогда бы его не подписали. «Похабный мир» — такое определение Брест-Литовско­му договору дал сам Ленин. А в-третьих, поскольку Парвус долго отсутствовал в России, он переоценил готовность и спо­собность революционеров поднимать мас­сы. Эти просчеты значительно удорожили его бизнес-план разрушения России. Он говорил о 5—10 миллионах, а вышла в ко­нечном счете цифра в 100 миллионов ма­рок. Это соответствует миллиарду немец­ких марок сегодня.

— Он вкладывал и личные средства?

— Нет. Это средства, выделенные германским казначейством. Но  Парвус распоряжался не только немецкими деньгами — он получил  большую поддержку и из Америки.

— Парвус был знаком с Лениным?

— Безусловно. Они были знакомы еще до революции 1905 года. Газету «Искра» соз­давали вместе. После того как Парвус получил первый аванс в 2 миллиона марок, его первым намерением было поехать в Берн к Ленину, чтобы включить его в этот план. Но Ленин, как юрист, был крайне осторожен. Известно, что в это время Ле­нин уже разочаровался в перспективах революционного захвата власти в России. Об этом он писал своим друзьям и жене и да­же думал о том, чтобы переехать жить в Америку. Но тут судьба послала ему Парвуса с его соблазнительным предложени­ем. Оно снова давало надежду. Хотя Ленин официально не сказал, что да, я буду с ва­ми сотрудничать, но тихая договоренность действовать с соблюдением конспиратив­ных правил, через посредников, была дос­тигнута. Об этом есть многочисленные свидетельства.

— Парвусу приписывают решающую роль в организации нелегального переезда Ленина из Швейцарии в Петроград в опломбирован­ном вагоне. Это правда?

— Правда. Парвус сам купил билеты на литерный поезд, отправлявшийся из Цю­риха. Причем Парвус хотел послать в Россию только Ленина. Но немцы пра­вильно посчитали, что это будет слишком явно, если отправить одного вождя боль­шевиков. Поэтому решили послать всех политических эмигрантов. И вместе с Ле­ниным из Цюриха уехали несколько де­сятков революционеров. Потом было еще несколько поездов. Об этом меньше известно. Парвус очень хотел, чтобы заслуга захва­та власти пролетариатом в России была приписана ему. И потому решил организо­вать остановку поезда в Германии для встречи Ленина с вождем немецкого профсоюза. Но Ленин был слишком осто­рожен и отказался от встречи. Он отказал­ся встретиться и с самим Парвусом — нель­зя было придумать ничего более компро­метирующего, чем обозначить свою связь с Парвусом. Через год, в 1918 году, начальник немец­кого Генштаба генерал Людендорф признавался: «Мы взяли на себя большую от­ветственность, доставив Ленина в Россию, но это нужно было сделать, чтобы Россия пала».

[КП, 4.04.2001]

Исследование Элизабет Хереш подводит черту под многолетними спорами о причастности германской разведки к большевистской революции в России и к вопросу о сотрудничестве Ленина и других видных большевиков (Радека, Троцкого, Козловского, Ганецкого…) с германской разведкой. Моральный и политический облик марксистов—ленинцев просматривается очень четко. А мы, укажаемый читатель, обратимся еще к одному источнику…

Авт.-сост.

Из стенограммы протокола слушаний в сенате США (1919 г.) о событиях русской революции, слушаний, известных также под именем комиссии Овермана (по фамилии председательствовавшего сенатора):

Из показаний Роджера Е. Симмонса, проживающего в г. Hagerstown в штате Мэрилэнд. Симмонс находился в России с июля 1917 по ноябрь 1918 года как торговый представитель Министерства Торговли США.

Весь этот терроризм, господа, продукт большевизма, был, я думаю, результатом подстрекательства Германии, потому что большевики были приведены к власти Германией. История, которую я собираюсь рассказать, еще не была, насколько мне известно, напечатана; вероятно, только несколько человек из американцев, бывших в России, знают ее; но она важна. Человек, который рассказал мне ее, был лично вовлечен в эту историю, и мне она показалась настолько важной, что я привез его в Москву, и он повторил ее под присягой перед генеральным консулом Соединенных Штатов. Когда началась война, этот человек работал в Германии школьным учителем. Он был русским социалистом, он был раньше в ссылке в Сибири, и многие годы работал для революции в России. Этот человек был социалистом, но консервативным социалистом, который считал, что к социализму нужно идти эволюцией, а не революцией. Однажды к нему явился человек и сказал: «Имперский канцлер хочет, чтобы русский отправился в Швейцарию учиться в школе социализма».

Сенатор Нельсон: Кто был имперским канцлером в это время? Бетманн-Гольвег?

М-р Симмонс: Кажется, так. Они хотели, чтобы он отправился в Швейцарию, потому что в этой республике тогда находились штабы различных школ социализма — русского социализма в частности — и они хотели изучить их и определить наиболее радикальную школу. Они хотели побудить социалистов произвести в России революцию и свергнуть Царя. Они сказали, что немецкое правительство было готово выделить 5 млн. марок, если эта школа, или люди, представляющие эту школу, отправятся в Россию и начнут пропаганду. Этот человек, мой осведомитель, был интернирован и, зная, что идет война, он не мог решить, как ему отнестись к предложению. Он отправился к одному известному американцу <…> и после длительного разговора американец посоветовал моему осведомителю принять предложение, считая, что оно может вскрыть что-то важное для союзников. Он потому принял предложение и отправился в Швейцарию, где он общался с социалистами. Он написал 300-страничный отчет администрации имперского канцлера, в котором указывал, что школа, возглавляемая Лениным, является, решительно, наиболее радикальной. Но он рекомендовал не предпринимать никаких действий с этой школой, потому что если реализовать идеи Ленина, то это приведет к полному хаосу в России — экономическому, социальному и так далее.

Его сильно хвалили и хорошо вознаградили за эту работу, и благодаря ей ему удалось выбраться из Германии и вернуться в Россию вскоре после первой революции. Он передал все сведения Керенскому, и он поступил на службу Временного Правительства; Керенский предоставил ему весьма высокую должность.

Если вы сопоставите эту историю с фактами, которые стали известны позднее: с тем, как Ленина провезли из Швейцарии через Германию в Россию; и с теми документами, которые опубликовал м-р Сиссон, показывающими, что немецкое правительство выделяло большевикам деньги, чтобы установить большевистское правление; и с тем фактом, что в Красной Армии были обнаружены немецкие офицеры — то вы увидите, что с большой силой можно утверждать о наличии тайного сговора между Германией и большевиками.

Я не говорю, что Ленин был простым агентом и исполнял волю немецкого правительства. Я бы предположил, что он сказал им что-либо в таком роде: «Если мои планы и идеи и мои усилия совпадают с вашими планами, хорошо». А свои планы он описал в своих книгах, и все их знали.

Сенатор Уолкотт: Делал ли он что ему говорили или нет, но он сделал все, как им хотелось?

М-р Симмонс: Он сделал, как им хотелось; в этом смысл. Я думаю, Ленин подтверждает сам, что было понимание, если не полное соглашение. Вот отрывок из его речи, напечатанной в номере 238 «Известий»: «Капиталисты еще не исчезли [в России]. За революционную пропаганду Германия выслала нашего представителя. Мы стали опасными только после того, как Германия проиграла войну». Я полагаю, это подразумевает, что была некоторая связь.

В Ярославле была битва между теми, кто протестовал против большевиков и большевиками. Я проезжал через город вскоре после того, как начался бой. Наш поезд остановили на 11 часов, потому что вокруг станции шли яростные бои. Сначала битву выигрывали протестующие, те, кого называют белогвардейцами, но потом победили красногвардейцы. После того как красногвардейцы выдавили белогвардейцев, красные убили много гражданского населения, включая женщин. И они сделали фотографию, сами большевики сделали, офицеров, участвующих в бою. Среди этих офицеров были немецкие офицеры в немецкой форме.

Сенатор Нельсон: Это были офицеры красной армии?

М-р Симмонс: Красной армии, и на немецких офицерах были награды — железные кресты. Я сам видел эту фотографию в России. Мой друг вывез ее из России и показывал ее за рубежом. Вот что пишет мой друг: «Я имел возможность часто навещать Бонч-Бруевича в его доме, а также его близкого друга, N [имя в опубликованном отчете заменено прочерком], секретаря знаменитого писателя Толстого, человека безусловной искренности. N сказал, что большевики уже заключили четкое соглашение с немцами, по которому большевики должны получить, если потребуется, помощь против англичан на севере и чехословаков на востоке. Правительство Германии обязалось уважать советы и не вмешиваться в дела советского правительства, ограничиваясь только военными операциями. N сообщил, что через Петроград на север уже прошла немецкая тяжелая артиллерия и немецкие солдаты и офицеры».

Бонч-Бруевич, если вы припоминаете — личный секретарь Ленина. Он работает рядом с Лениным и близко с ним связан.

Из показаний д-ра Джорджа А. Симонса, пастора методистской церкви в Нью-Йорке. С осени 1907 по 6 октября 1918 года Симонс находился в России в качестве настоятеля методистской церкви в Петрограде.

М-р Симонс: Керенский проводил много времени в поездках по фронтам, стараясь поднять дух русских солдат, и он, в общем, считался хорошим оратором, и я не сомневаюсь, что он смог бы поддержать своих людей дольше, чем они иначе продержались бы, но нам сообщили, что появились сотни агитаторов, приехавшие по стопам Бронштейна-Троцкого; люди, приехавшие из Нижней Восточной Части Нью-Йорка (lower East Side). Я к своему удивлению обнаружил десятки этих людей, разгуливавших по Невскому Проспекту. Некоторые из них, узнав, что я — американский пастор в Петрограде, подходили ко мне, обрадованные что кто-то может говорить по-английски, и их ломаный английский выдавал, что они не настоящие американцы. Многие из этих людей обращались ко мне, и нас поражал сильный еврейский [Yiddish] элемент во всем этом с самого начала, и скоро стало очевидно, что больше половины агитаторов так называемого большевистского движения были евреями [Yiddish].

Сенатор Нельсон: Евреями? [Hebrews?]

М-р Симонс: Они были евреями [Hebrews], евреями-отступниками [apostate Jews]. Я не хочу ничего сказать против евреев как таковых. Я не сочувствую антисемитскому движению, никогда не сочувствовал и не буду. Я против него. Я питаю отвращение к погромам любого вида. Но я твердо убежден, что это явление — еврейское [this thing is Yiddish], и что одна из его баз — на Восточной Стороне Нью-Йорка. <…>

Сенатор Оверман: Известно ли вам, снабжали ли их немцы деньгами?

М-р Симонс: Широко считалось, что Ленин и Троцкий финансировались немецким императорским правительством. Позднее были опубликованы документы, показывающие, что вожди большевистского движения финансировались немцами. М-р Николай А. Зорин, мой личный друг, вице-президент общества по укреплению дружественных связей между Россией и Америкой, опубликовал исследование, показывающее, что за этим всем стояло немецкое правительство. У него были определенные документы. <…> Я полагаю, их содержание должно быть известно Государственному Департаменту, ибо я передал копии нашему посольству и нашему консульству.

Сенатор Оверман: Вот было бы мило, если большевистское движение началось в этой стране [США], финансируемое немцами.

М-р Симонс: Я не думаю, что большевистское движение в России имело бы успех, если б не поддержка, полученная им со стороны определенных элементов из Нью-Йорка, с так называемой Восточной Стороны.

Майор Хьюмс: [задает вопрос о прежней деятельности Ленина]

М-р Симонс: Я не уделял внимания этой фазе карьеры Ленина. Я знаю только, что он получил привилегию со стороны немецкого императорского правительства на срочный проезд через Германию, и что они старались как можно скорее доставить его в Россию. Я хочу добавить, что перед началом войны — то есть перед тем, как Россия вступила в войну — мы были извещены, и это факт, что сотни тысяч рублей были переведены на счета некоторых трудовых лидеров в С.-Петербурге, как затем стало известно, для организации забастовок на фабриках. Большое количество заводов в Петрограде, Москве и других центрах России контролировалось британским и немецким капиталом. Было очевидно, что Германия пытается ослабить Россию экономически, бросив ее в спазмы ужасной забастовки. Я разговаривал с людьми, занимавшими высокое положение в Петрограде в государственной жизни, и они сказали, что у них есть доказательства. Дело потом всплыло в русской печати и, конечно, вызвало сильные анти-немецкие чувства. Но та забастовка не оказалась успешной, потому что прежний режим имел столько силы, и он смог погасить ее.

Я замечал все время, что в России очень силен немецкий элемент. Я передал нашему послу, губернатору Фрэнсису, копию так называемой Немецкой Годовой Книги, которая была запрещена, а также немецкую ежедневную газету, старейшую, как они провозглашают, которая была запрещена после вступления в войну. А когда большевики пришли к власти, все это появилось снова. Не только печатались немецкие газеты, не только все немецкое и про-немецкое поддерживалось, но нам стало известно, что перед началом или после начала большевистской революции в октябре 1917 года, в Смольном, месте нахождения так называемого большевистского правительства, было несколько немецких офицеров. <…> Одна из старейших учителей Смольного Института пришла по необходимости в здание, где большевики теперь держат свое оружие и откуда ведут деятельность по агитации пролетариата. Эта дама, в возрасте более 50 лет, преподававшая в институте, я полагаю, свыше 20 лет, и посещавшая нашу церковь около 10 лет и связанная с некоторыми из наиболее выдающихся русских. Она пришла ко мне и сказала: «У меня была возможность, как у преподавателя Смольного Института, посетить некоторые комнаты в здании, занятом сейчас так называемым большевистским правительством. Я видела собственными глазами немецких офицеров, сидевших у длинного стола, вокруг которого сидели руководители большевиков. Я слышала, как разговаривали на немецком. Поскольку они доверяли мне, я имела разрешение проходить через некоторые комнаты, чтобы взять вещи для наших учителей и учеников, и несколько раз я видела немецкие документы на столе, с немецким штампом». Однажды она сказала мне, что в Смольном ее поражает, что по-немецки говорят больше, чем по-русски.

[786]

Письмо Дзержинского Сталину от 25.12.1922 г. (№14270)

Известно, что «Кузьмич» (одна из партийных кличек Ленина — Авт.-сост.) был действительно завербован представителем германского, генерального штаба (в 1915 году) ГЕЛЬФАНДОМ Александром Лазаревичем (он же ПАРВУС, он же Александр Москвич), урожденный в семье еврейского ремесленника в местечке Березино Минской губернии. Обучался в Одессе, окончил Базельский университет. Доктор философии.

Парвус встречался с «Кузьмичем» в мае 1915 года и письменно оформил все формальности. Для того, чтобы «Кузьмич» получал деньги была написана расписка, автобиография, дадена подписка о сотрудничестве, присвоен псевдоним «зершторенманн». Все встречи, организованные Парвусом с «Кузьмичем» носили конспиративный, тайный характер. Парвус был на службе в министерстве иностранных дел Германии и состоял на должности в генеральном штабе. Был вхож в семью германского канцлера Бетмана-Гольвега, являлся помощником Эриха Людендорфа (военный мозг Германии). Людендорф описал в своей книге о сотрудничестве большевистских вождей с германским правительством. Сейчас Людендорф заявляет, что большевистское правительство «существует по нашей милости».

Известно, что Парвус через подставных лиц и лично передавал «Кузьмичу» крупные суммы денег о расходовании которых он не ставил в известность ЦК и близких товарищей. Сподручным Парвусу являлся ФЮРСТЕНБЕРГ Яков Станиславович (он же Борель, ГАНЕЦКИЙ, Гендричек, Францишек, Куба, Келлер) бывш. Член Польской Соц. дем. партии, делегат II, IV, VI съездов РСДРП, член ЦК и загранбюро ЦК, личный казначей «Кузьмича» с 1915 г. Был доверенным лицом Парвуса в финансовых делах, платным агентом генерального штаба Германии, значившимся под псевдонимом «Мириан».

Вербовочная операция Парвусом готовилась тщательно на протяжении многих лет, с 1906-1907 годов. Для контактов Парвус посылал в Копенгаген Ганецкого. Несмотря на конспиративную обставенность встреч и придания им секретного характера, «Кузьмич», однако разбалтывал об этом Инессе Арманд, во время отдыха в Зеренберге, в мае 1915 года. «Кузьмич» рассказывал, что для того, чтобы получать деньги ему необходимо было пойти на политические уступки германским властям.

Екатерина Горман также свидетельствует, что она приезжала в Швейцарию вместе с Парвусом и Ганецким. Они разместились в одной из шикарных и дорогих гостиниц и через неё Парвус распределил около 20 миллионов немецких марок среди нуждающихся русских эмигрантов, среди которых, кроме обозначенных были также: Троцкий, Бухарин и др. Ей были известны связи Парвуса с германским правительством, которое требовало отчета за использование денег. Поэтому Парвус всегда отбирал расписки с тех, кому выдавались деньги.

Еще раньше Каспаров и Арманд рассказывали о встрече Парвуса с «Кузьмичем» в 1906 году. Парвус забрал из ресторана «Кузьмича» и Крупскую к себе на квартиру, где беседовали до позднего вечера.

Во время проживания «Кузьмича» в Мюнхене Парвус специально проживал от него в нескольких минутах ходьбы для удобства переодических встреч. Парвус: владелец издательства «Ди Глоне», увлекается журналистикой. Редактор издания «Молодая Турция», периодически публикуется в газете «Танин», «Берлинер тагблат», является корреспондентом «Форвертс» (изд-во Герм. Соц. дем. партии), высоко эрудирован. Отличается незаурядным умом, предвидением. Им было предсказано в статье «Война и революция» в 1904 году о поражении России в войне с Японией и неизбежность революции. К журналистскому труду его привлек Каутский. Парвус играл заметную роль в революции 1905 года, вместе с Л. Бронштейном (Троцким). Оба были арестованы в Петербурге и сосланы в Сибирь. Оба бежали. Сначала в Петербург, затем за границу. Парвус издал книгу «В русской Бастилии во время революции», где описывает свое заключение в Петропавловской крепости после революции 1905 года. Революционная активность Парвуса менялась предприимчивостью и предпринимательством в части торговли и посредничества. Являясь денежным агентом Горького поимел с ним конфликт из-за того, что обманул его (Горького) и присвоил деньги в сумме 100 тысяч немецких марок, потратив их в путешествии по Италии с женщиной. Эти деньги полагались Горькому с постановок пьесы «На дне». Горький обратился в ЦК немецкой Соц. дем. партии. Цеткин, Бебель и Каутский осудили Парвуса, после чего он выехал в Константинополь. Был советником в правительстве младотурок и занимался посредничеством между Германий и Турцией в области торговли. За этот период времени он неслыханно разбогател. Как правило связь между большевиками и русскими эмигрантами поддерживал по поручению Парвуса Ганецкий. Как стоит полагать ими были завербованы Чудновский, Зурабов Урицкий, Бухарин, Зиновьев и многие другие.

Известно, что в Сибирский банк в Петербурге, Парвус и Ганецкий на счета, родственницы Ганецкого Евгении Маврикиевны СУМЕНСОН и изв. Михаила Юрьевича КОЗЛОВСКОГО (члена исполкома Петроградского совета) переводились очень большие суммы через Ниабанк в Стокгольме, куда деньги. поступали из Берлина при посредничестве Ганецкого. Известно, что в 1916 году в Берлине был создан специальный отдел «Стокгольм» под председательством Траутмана. На него через Парвуса и посредничестве Ганецкого «замыкались» Бухарин, Радек, Зиновьев. В тот период времени Парвус и Ганецкий осуществляли торговлю с Россией через Скандинавию. Они не брезговали торговать даже противозачаточными средствами. Такие торговые операции являлись ничто иным как прикрытием финансовых связей.Политическая деятельность Парвуса и Ганецкого опиралась на спекуляции международного, масштаба. Парвус имел крупные коммерческие сделки в России, Турции, Болгарии, Румынии, Дании с зерном и продовольствием, медикаментами, углем, спекуляции на контрактах по фрахтованию в Скандинавии. Это принесло Парвусу капитал в несколько десятков миллионов, который он разместил в цюрихские банки. «Кузьмич» как стоит полагать был причастен к этим сделкам. Такие грузы как: амидобихлоратум, салол, термигросы, карандаши, дамские чулки переправлялись через Стокгольм в Петроград. После реализации продукции Суменсон переводила деньги в банк. Эти торговые операции являлись основным источником существования семьи «Кузьмича» и его круга. По имеющимся данным через счета Суменсон прошли около 2500000 зол. рублей.

Ганецкий по указанию Парвуса руководил «переправкой» «Кузьмича» в Россию, известно, что в операции принимали участие не только германский генеральный штаб и министерство иностранных дел, но и сам кайзер Вильгельм II. «Кузьмич» был отправлен в Россию в дипломатическом вагоне при личном поваре и в сопровождении 35 соратников, среди которых были: Крупская, Зиновьев, Лилина, Арманд, Сокольников, Радек и другие.

В конце января 1921 года Бернштейн пользуясь покровительством германского правительства опубликовал в прессе материалы о причастности Ленина и большей части правительства к деятельности германского генерального штаба. Он вызывал своих оппонентов для разбирательства в суд, считая себя пламенным революционером. В берлинской газете «Форверст» было опубликовано следующее: «известно, и лишь недавно это вновь было подтверждено генералом Гофманом, что правительство кайзера по требованию немецкого генерального штаба разрешило Ленину и его товарищам проезд через Германию в Россию в запломбированных салон-вагонах, с тем чтобы, они могли в России вести свою агитацию. Ленин и его товарищи получили от правительства кайзера огромные суммы денег на ведение своей разрушительной агитации. Об этом я узнал еще в декабре 1917 года. Через одного моего приятеля я запросил об этом одно лицо, которое благодаря тому посту, который оно занимало, должно было быть осведомлено, верно ли это. И я получил утвердительный ответ. Но я тогда не мог узнать как велики были эти суммы денег и кто был или кто были посредником или посредниками (между правительством кайзера и Лениным)... Теперь я абсолютно достоверно выяснил, что речь шла об очень большой, почти невероятной сумме, несомненно больше пятидесяти миллионов золотых марок, о такой громадной сумме, что у Ленина и его товарищей не могло быть никакого сомнения насчет того, из каких источников эти деньги шли. Одним из результатов этого был Брест-Литовский договор. Генерал Гофман, который там вел переговоры с Троцким и другими членами большевистской делегацией о мире, в двояком смысле держал большевиков в своих руках и он это сильно давал им чувствовать... Лишь тогда, когда большевики начали получать от нас постоянный приток фондов через разные каналы и под различными ярлыками, они стали в состоянии поставить на ноги их главный орган «Правду», вести энергичную пропаганду и значительно расширить первоначально узкий базис своей партии. Всецело в наших интересах использовать период, пока они у власти, который может быть коротким, для того чтобы добиться прежде всего перемирия, а потом, если возможно, мира. Заключение сепаратного мира означало бы достижение желанной военной цели, а именно — разрыв между Россией и ее союзниками...» Известно, что и Парвус через Радека в Стокгольме просил «Кузьмича» о рассмотрении его кандидатуры в правительстве. После последовавшего отказа Парвус высказал угрозы, что придаст гласности неопровержимые улики шпионской деятельности руководства большевистской партии против собственного государства. Вскоре Парвусу было выплачена за молчание сумма в размере 2000000 золотых немецких марок.

Другим источником поступления денег от германского правительства непосредственно «Кузьмичу» следует отнести Карла Моора. Он является высокооплачиваемым агентом Берлина. (Псевдоним «Байер», он же «Тернер»). Моор осуществлял параллельную работу от Парвуса со стороны генерального штаба Германии и одновременно осуществлял контроль за деятельностью группы Парвуса. В сентябре 1917 года Моор изъявил желание передать ЦК крупную сумму денег, полагая войти в доверие к высшему руководству партии и правительства. Первоначально происхождение денег вызвало сомнение, а в последующем, после октябрьских событий, несмотря на сомнительность происхождения деньги Моора, были приняты и он попрежнему регулярно информирует Берлин об обстановке в ЦК и правительстве. Фактически мы имеем нахального и ничего не стесняющегося агента Берлина, пользующегося покровительством «Кузьмича» и других членов правительства.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ГОСУДАРСТВЕННОГО ПОЛИТИЧЕСКОГО УПРАВЛЕНИЯ ПРИ НКВД СССР

(ДЗЕРЖИНСКИЙ)

Из Именного досье проекта «МОЯ РЕВОЛЮЦИЯ»:

Парвус (Parvus) [псевд.; наст. имя и фамилия Гельфанд (Helphand) Александр Израиль, русский вариант Гельфанд Александр Лазаревич (Львович) или Израиль Лазаревич] (1867—1924), политический деятель Российской империи и Германии, бизнесмен. Родился в Березино, вырос в Одессе.

В раннем возрасте примкнул к социал-демократическому движению, стал марксистом. С 1891 г. в Германии, работал странствующим журналистом в ряде газет левой ориентации. В Швейцарии познакомился с Лениным, Троцким, рядом других русских революционеров, находившихся в эмиграции. Работал в рядах социал-демократической партии Германии, примыкал к ее левому крылу; был редактором «Sächsische Arbeiter-Zeitung» («Саксонская Рабочая Газета»); написал ряд работ по вопросам мирового хозяйства. Дружил с Лениным, вместе создавали газету «Искра». После II съезда РСДРП примкнул к меньшевикам. В 1905 г. вернулся в Россию участвовать в революции; сотрудничал в меньшевистской газете «Начало», призывал социал-демократов к участию в работе Государственной думы в сотрудничестве с другими партиями. Арестован, осужден к ссылке в Сибирь; бежал, выехал в Германию.

В начале марта 1915 г. подготовил программу совершения революции в России с целью вывода ее из войны с Германией (документ датирован 9 марта), встретился с государственным секретарем Яговым и передал ему свой план. 19 марта германское правительство согласилось с планом Парвуса и выдало аванс — 2 миллиона марок.

В декабре 1915 г., получив от германского правительства 15 миллионов марок, организовал «Бюро международного экономического сотрудничества», подкармливая из его кассы легально верхушку всех социалистических партий, в том числе большевиков. В бюро Парвуса работал в качестве сотрудника соратник Ильича Яков Ганецкий, будущий заместитель народного комиссара внешней торговли. Через коммерческую фирму его родной сестры по фамилии Суменсон и соратника Ленина М. Козловского, будущего председателя Малого Совнаркома, текла финансовая германская река в океан русской революции.

С 1915 г. издавал журнал «Die Glocke» («Колокол»).

Организовал доставку Ленина и других политэмигрантов в Россию в печально известном «запломбированном вагоне» (март 1917 г.). После прихода большевиков к власти Ленин препятствовал возвращению Парвуса в Россию и в 1918 г. Парвус стал яростным критиком Ленина.

Разочаровавшись в политике, отошел от публичных дел и решил остаток жизни прожить в Швейцарии. Но швейцарское правительство, которому стала известна подлинная роль Парвуса в организации большевистской революции, выслало его из страны. Возвратившись в Германию, приобрел виллу на острове под Берлином.

Смелый мыслитель во многих отношениях, Парвус рассматривался многими его товарищами-революционерами в течение его карьеры как блестящий революционный деятель, но недобросовестный индивидуалист; выдвинул, вместе с Л. Троцким, «теорию перманентной революции», которую Троцкий использовал в борьбе против политики Ленина.

Умер в Берлине, оставив после себя огромное состояние и детей от четырех браков.

[12]

Ганецкий (Фюрстенберг), Я.С. (1879–1937) – видный деятель польского и русского революционного движения. В революционном движении принял участие с гимнастических годов. Член социал-демократической партии с 1896 года. В 1900 уехал заграницу учиться, не прерывая однако партийной работы и являясь связующим звеном между Польшей и заграницей. В 1902 был арестован в Берлине и выслан из Пруссии. Участник IV, V и VI съездов Социал-демократии Королевства Польского и Литвы (в 1903, 1906 и 1908), а также II, IV и V съездов РСДРП. На II съезде РСДРП был делегатом от польской социал-демократии с правом совещательного голоса. На V (Лондонском) съезде РСДРП (1907) был избран членом ЦК партии. Во время войны примкнул к Циммервальдской левой (под циммервальским манифестом имеется подпись Г.). В 1917 году – член Заграничного бюро ЦК РСДРП, организованного в Стокгольме. После Октябрьской социалистической революции работал в Наркомфине, затем – на дипломатической работе, был членом Коллегии Наркомторга (с 1923) и президиума ВСНХ. С 1935 года – директор Госудаственного музея Революции СССР. (Источники: 1) Протоколы II съезда РСДРП, 1932. с. 553. 2) ПСС, 5-изд, том. 36, с. 657).

Козловский, М.Ю. (1876–1927) – деятель польского и русского революционного движения. Член социал-демократической партии с 900-х годов, большевик. Был членом Главного правления Социал-демократии Королевства Польского и Литвы. После Февральской буржуазно-демократической революции 1917 года – член Исполнительного комитета Петроградского Совета и ЦИК первого созыва, председатель Выборгской районной думы. После Октябрьской социалистической революции – председатель чрезвычайной следственной комиссии в Петрограде, затем член коллегии Наркомюста, председатель Малого Совнаркома. В 1919 году – народный комиссар юстиции Литовско-Белорусской республики. В 1923 – 1927 годах – главный юрисконсульт Наркомпути. (ПСС, 5-изд, том. 34, с. 543).

От Людендорфа, с которым Гитлер был в близких отношениях, он знал о роли Парвуса в организации большевистской революции и разрушении России и это знание еще более усиливало антимарксизм и антисемитизм Гитлера.

А ноябрь 1918 г. навсегда остался в его сердце и памяти…

[12]